Инцест и терапия. Цитаты из книги Урсулы Виртц.
В терапии мы порой сталкиваемся со страшными, табуироваными темами. Одной из них является инцест и вообще сексуальное насилие над детьми.
Книга Урсулы Виртц помогает войти в эту тему более глубоко помогающему специалисту. Для себя я сохранила закладки, к которым планирую возвращаться, а вам, возможно, они помогут понять, стоит ли читать эту книгу, или нет. Бесплатный отрывок электронной книги — в конце текста.
Урсула рассматривает эдипову теорию Фрейда, как бегство от его собственной непроработанной травмы, приводит цитаты из его личной переписки:
«К сожалению, мой собственный отец был одним из таких извращенцев и виновен в истерии моего брата… и некоторых младших сестер».
Далее просто перечень цитат. Публикую их с искренним желанием помочь тем, кто отчуждён от жизни, пребывает в бессилии справиться с разрушенной целостностью. Я здесь как человек и психотерапевт — с надеждой, что исцеление возможно.
Отто Ранк был соблазнен в возрасте семи лет и назвал этот опыт «плитой на могиле его радости» и причиной его последующих страданий.
При обсуждении инцеста с психодинамической точки зрения мы видим снова и снова, что дочь заменяет отцу либо отсутствующую, либо эмоционально и сексуально отвергающую мать.
Мы слишком хорошо знаем, как те, кто совершает инцест, делают козла отпущения из жертвы и сваливают на нее всю вину с помощью проекций.
Сон в стеклянном гробу является адекватным образом психологических последствий такого травматического опыта. Будто все эмоции должны быть заморожены; все инстинктивное отщеплено, потому что слишком опасно. Застывание психики в сноподобном состоянии – как защитный механизм, который оберегает Эго от всех травматических воспоминаний.
К последствиям травмы сексуального насилия относится также чувство бессилия и изнеможения, неспособности влиять на свою судьбу.
Юные девушки, которые подвергаются сексуальным домогательствам со стороны отца, находятся в аналогичной ситуации. Они лучше пожертвуют собой, но не образом доброго отца, лучше откажутся от собственной идентичности, чем реалистично воспримут отца.
Любовь отца может быть куплена лишь ценой потери собственной души.
Только так я могла бы быть принята, думала я, когда я раздвигаю ноги. Другого способа у меня не было. Ничего больше.
..они никогда не были в центре внимания и не могли переживать свое существование как по-настоящему важное.
В конечном счете в терапии речь идет о чем-то большем, чем выживание, ее цель состоит в том, чтобы «перерасти» выживание и начать жить.
В терапии мы сами должны всегда помнить, что в нашу задачу не входит спасать людей, которых мы сопровождаем. Мы должны присоединиться к клиентам там, где они находятся, и следовать вместе с ними туда, где они ищут выход, и это их путь, очень индивидуальная линия судьбы.
Терапия связана с «целостностью», но под этим понимают не совершенство, а полноту.
Мы не можем «совершить» исцеление, а лишь помогаем разобраться с трудностями на пути, блокирующими исцеление.
Если собственное детство терапевта и пережитые личные травмы не были проработаны, повышается риск того, что терапевт не допустит выявления и перепроживания эмоций клиентки.
…не вмешиваться в процесс клиентки, а также не ранить ее позитивные чувства по отношению к насильнику.
Раскрытие тайны и конфронтация (с родственниками, с насильником) могут иметь подлинно терапевтический эффект, только когда женщина делает это ради себя. Она должна быть уверена в том, что не ждет подтверждения своей травмы от членов семьи, что ее собственного опыта для нее достаточно.
Его (мужа клиентки) необходимо очень четко и однозначно информировать о потребностях жены или подруги, чтобы он не жил с постоянным ощущением, что он все делает неправильно.
«Неспособность печалиться» блокирует жизненный процесс.
Горевание и оплакивание содержат в себе огромный трансформирующий потенциал, так как человек может ассимилировать прошлое, ощутить его как принадлежащее ему и в этом смысле снова стать «целым».
Про ипохондрию:
любая болезнь является еще одним доказательством того, что они обречены быть жертвой и что их судьба состоит в том, что им недоступна лучшая жизнь.
…занять по отношению к своей душе заботливую родительскую позицию, а не ждать все время спасения от других людей и каждый раз разочаровываться в этом.
Акцент на сопереживание, «материнское» участие и дружелюбие, разрешение на «регрессию на службе прогресса» являются важными чертами такой терапии.
Пострадавшие воспринимают нейтральное отношение аналитика как враждебное.
О созависимости таких женщин, их отношениях с тиранами:
В отчаянии и одиночестве даже отрицательный эмоциональный отклик все же оказывается эхом, формой заботы о ней, доказательством ее существования.
Эти женщины страдают от парадокса: они хотят надежного мужчину, с которым может возникнуть подлинная связь и долгожданная близость, и одновременно где-то в глубине нуждаются в чужаке, которого не любят, чтобы получить сексуальное удовлетворение.
Каждый из тех, кто осмелился сделать хоть шаг к терапии, уже давно занят попытками овладеть своей жизненной ситуацией, как-то переработать мрак и тяжесть своего прошлого или настоящего. Очень важно признать ценность всех этих попыток, даже если они на первый взгляд кажутся патологическим поведением.
Ссылки на книгу и фрагмент: